В монографии Томсинова (1996, с. 13-15) описан быт семьи Аракчеевых в Гарусово: “Двадцать душ крепостных крестьян …обеспечивали при надлежащей бережливости вполне сносное существование семье… Хозяйство Аракчеевых, как и других мелкопоместных дворян, являлось всецело натуральным…

Дабы научить Алексея чтению, письму и элементарным правилам арифметики, (отец) нанял за натуральную плату рожью и овсом деревенского дьячка. Мальчик с охотой принялся за учебу. Особенно понравилась ему арифметика. Занятия ею стали любимым его развлечением. За короткое время ученик овладел навыками сложения, вычитания, умножения и деления в такой степени, что превзошел своего учителя. Однако … умение красиво писать не давалось Алексею.

У дьячка почерк был неважный, пришлось поэтому отцу самому взяться за обучение сына каллиграфии. Просмотрев имевшиеся в доме служебные бумаги, он выбрал из них те, что были написаны красивым почерком и стал заставлять Алексея их переписывать. И кое-какие успехи появились…

(Сам Аракчеев говорил, что “он учился грамоте не по рисованным картам, а по букварю и псалтырю и что родителями своими поручен был Казанской Божией Матери” (Аракчеев…, с. 66)).

Жизнь Аракчеевых мало чем отличалась от жизни других небогатых деревенских помещиков. Глава семейства, как и полагалось, большую часть времени проводил в безделии. Хозяйством он почти не занимался, но зато часто и подолгу сидел у окна, наблюдая за всем, что происходило во дворе усадьбы. По воспоминаниям старожилов, Андрей Андреевич был добрый помещик. Крестьянам своим не докучал излишними капризами, а по мере возможностей старался даже облегчить их участь.

Если быт семьи Аракчеевых мало отличался от быта соседей, то царившая в ней духовная атмосфера была особой, непохожей на ту, что существовала в других дворянских семьях. И эта ее особость, ее непохожесть создавалась главным образом женой Андрея Андреевича Елизаветой Андреевной, которая так же, как и муж ее, вышла из небогатых дворян.

Будучи женщиной на редкость деятельной, Елизавета Андреевна одна несла на себе нелегкий груз забот о хозяйстве. Кроме того, она была в доме и кухаркой и прачкой, а нередко заменяла у мужа прислугу. (По словам самого Аракчеева, Елизавета Андреевна по мановению мужа, должна была, не разбирая времени, бегать сама в отдаленный погреб и приносить все, что не потребует муж).

Благодаря Елизавете Андреевне дом и хозяйство Аракчеевых славились в округе своей необыкновенной чистотой и порядком. Все домочадцы: и дети, и прислуга и, естественно, сама хозяйка были одеты, хотя и скромно, но при том чрезвычайно опрятно. В высшей степени трудолюбивая и бережливая Елизавета и от других требовала такого же трудолюбия и бережливости, учила “жить прилично” (любимое выражение, передавшееся впоследствии старшему сыну). Исключительная строгость во всем, какой-то даже педантизм не превращались, однако, в ней в жестокость и душевную черствость. Елизавета Андреевна была способна проявлять доброту и сострадание. Точно также и присущая ей бережливость не переходила грани, за которой начинается скупость.

Заезжавшие к Аракчеевым гости неизменно принимались хозяйкой дома с полным радушием. И угощала она их всем, чем только могла. Ежегодно в день (именин - П.Д.) Андрея устраивали у себя пир, на который съезжались все соседские помещики с семьями.

Из троих сыновей Елизавета Андреевна всегда выделяла старшего – Алексея и любила его по особенному… Елизавета Андреевна старалась подготовить своего Алексея к будущей жизни, в которой его, выходца из бедных дворян, ожидало, как она понимала, множество всяких препятствий и невзгод”.

“Алексей рано стал привлекаться матерью к работе по хозяйству, приучаться к чистоте и порядку. Сама набожная до крайности, мать и сыновей своих стремилась воспитать в строгом религиозном духе. Она постоянно брала Алексея с собою в церковь, которую посещала аккуратно, не пропуская ни обедни, ни вечерни. Учила его молитвам, внушала уважение к нормам христианской этики” (с.15).

Уважение и благодарность к матери осталось в Аракчееве навсегда: “Когда он здоровался или прощался с нею, он делал сначала перед ней земной поклон, а после этого уже подходил к руке” (Аракчеев…, с. 374)

“Шло время, но желание поступить в кадеты не становилось в Алексее Аракчееве слабее. Мальчик крепко держался за свою мечту и терпеливо ждал, когда же придет пора для ее исполнения. Минуло два года с момента встречи Алексея с кадетами Корсаковыми, когда родители его решили, наконец, что ждать более нельзя, надо сына определять на учебу в корпус” (с.17).

“Последние дни перед отправлением Алексея в Петербург Елизавета Андреевна ходила сама не своя и вся в слезах. К самому отъезду пригласила священника отслужить молебен. Помолились. Присели в молчании, как полагалось по обычаю. Начали прощаться. Момент расставания с матерью Алексей запомнит на всю жизнь. Через четыре с лишним десятилетия он будет рассказывать своим гостям о том, как покидал родительский дом, отправляясь в столицу поступать в кадеты: “Я был в восторге, и тогда только призадумался, когда пришлось прощаться с доброю моею матерью. Рыдая, благословила она меня образом, который ношу до сих пор, и который никогда не сходил с груди моей, и дала мне одно увещание: молиться и надеяться на Бога. Всю жизнь мою следовал я ее совету!” (Томсинов, 1996, с.17).

Прибыв в столицу Российской империи 18 января, Алексей смог поступить в Артиллерийский и Инженерный Шляхетский кадетский корпус лишь 19 июля, после многих лишений и скитаний. “Потеряв последнюю надежду, Аракчеевы собрались совсем уже ехать домой. Но, желая на прощанье посетить некую свою знакомую (Гурьеву), без всяких видов или больше посреди разговоров, рассказали ей и цель приезда, и цель отъезда. Она была богата и издержки в семь рублей приняла на себя. Вот кто положил начало счастья Аракчеева. За то граф по гроб питал благодарность к ней и оказал большие услуги сыну ее – горбылю Гурьеву” (Аракчеев…, с. 239) В Российской национальной библиотеке (Петербург) хранятся несколько писем Аракчеевых к жене секретаря Сената В.И.Гурьева действительной статской советнице Софье Павловне Гурьевой (1731 – 1800), которая владела землями в пределах сегодняшнего Удомельского района. Ее могила сохранилась на кладбище в селе Млево.

В архиве Иванова есть два фрагмента письма брата Андрея из Петербурга: (1 сторона) “Дрожайший родитель … родительского благословения…” (2 сторона) “Милостивый государь батюшка … матушка свидетельствую (мое) почтение приношу мою (благодарность) за присланные вами … в село Гарусово … за которые буду чтится заслуживать и прося вашего родительского Благословения … мой пребуду ваш верный … покорный слуга Андрей Аракчеев … мая 16 дня”

Второе письмо можно датировать 1793 годом, так как в нем говорится о бракосочетании великого князя Александра, будущего императора Александра I, которое состоялось в 1793 году.

Осенью 1792 года Аракчеев был назначен на службу в Гатчину в войска к наследнику престола Павлу Петровичу (позднее Павлу I). В октябре Павлом I он был произведен в чин бомбардир - капитана, а в августе 1793 года – в майоры артиллерии и подполковником армии. Доверие Павла к Аракчееву постоянно возрастало.

Служба в Гатчине у Павла, дружеские отношения с 1790-х годов с наследником престола Александром Павловичем (впоследствии Александром I), заложила условия для карьерного роста Аракчеева. Но восхождение по служебной лестнице произошло, прежде всего, вследствие необычайного трудолюбия Аракчеева. Будучи выходцем из провинциального беднейшего дворянства, Аракчеев прекрасно понимал, что в жизни мог рассчитывать только на свои силы. Его недоброжелатели подчеркивали его необразованность, безкультурность. Несомненно, под “культурностью” в то время понималось, прежде всего, умение вести себя в свете, при дворе, плести интриги, вопросы этикета. Аракчеев же, блестяще окончивший кадетский корпус, на первое место ставил интересы службы, преданность императору, державе. Именно это стало основной причиной ненависти прозападно настроенного “высшего света” к “выскочке” из нижней дворянской иерархии. Несомненно, Аракчеев своей требовательностью сломал карьеру многим родовитым отпрыскам, которые считали, что чины и должности должны принадлежать им по праву рождения, а не по отношению к службе.

Сослуживцем Аракчеева по Гатчине был Иван Терентьевич Сназин (1774-1834). Вероятно, они были и родственниками. (См. выше). В 1797 году Павел I пожаловал ему тысячу крестьян из дворцовых вотчин в Вышневолоцком уезде, в т.ч. имение Ивановское на берегу озер Сестрино и Волчино. (Сегодня также территория Удомельского района). Всю жизнь Аракчеев поддерживал с ним теплые, дружеские отношения, о чем говорят фрагменты писем, приведенные в монографии Томсинова (1996, с. 101): “…вы так углубились в одну экономию и позабыли совсем, что имевши молодую – и как слышал – прекрасную жену, непременно должно и нужно быть каждый год в Петербурге…” (ок.1806 г.) И.Т.Сназин похоронен в с.Ивановское (Русский провинциальный некрополь, 1914). Могила не сохранилась.

6 ноября 1796 года после смерти Екатерины II императором Российской империи становится Павел I. Двадцатисемилетний полковник Аракчеев назначается комендантом Петербурга и получает квартиру в Зимнем дворце. 8 ноября он производится в генерал-майоры. 12 декабря Павел жалует Аракчееву две тысячи крестьянских душ в Новгородском наместничестве в селе Грузино.

Аракчеев спешит поделиться своим счастьем с Михаилом Васильевичем Храповицким. Храповицкий отвечает ему 14 ноября 1796 года: “Каждая строка в письме твоем принесла мне сильнейшее удовольствие. Радуюсь безмерно щастию твоему, но радость моя чистая и справедливая, ибо воздаяние получаешь за заслуги и по достоинству. Во множестве хлопот, кои можно себе представить, ты, как достойный сын, поспешил обрадовать родительницу и родственников; как друг, вспомнил друга, отдаленного местом, но близкого сердцем! Хочу и люблю верить, что другом ты мне любезным останешься. Горжусь тобою и утешаюсь тем, что ты становишься известен и знатен; ибо добродетели, коими давно ты знатен, будут известны многим, как приемлюшим твои благодеяния, так и слышащим о них” (Томсинов, 1996, с.65).

“Готов и ревностен Отечеству служить
Царю и в обществе умеет быть полезным;
Уединясь – с собой умеет в мире жить,
С друзьями быть любезным”

(Томсинов, 1996, с.147).

5 апреля 1796 года в день своей коронации Павел I жалует Аракчееву баронское достоинство, а 5 мая 1799 года – графское. Павел утверждил графский герб Аракчеева и собственноручно добавил к гербу девиз: “Без лести предан”.

В марте 1801 года после убийства Павла на престол вступил Александр I. Несомненно, одним из важнейших условий удачного покушения на Павла стало то, что Аракчеев в это время был в отставке.

В мае 1803 года Аракчеев снова возвращается на должность “инспектора всей артиллерии”. Адъютант одного из гвардейских артиллерийских батальонов И.С.Жиркевич, служивший под начальством Аракчеева, свидетельствовал о нем: “Честная и пламенная преданность престолу и отечеству, проницательный природный ум и смышленость, …честность и правота – вот главные черты его характера… Об усовершенствованиях артиллерийской части я не буду распространяться: каждый в России знает, что она, в настоящем виде, создана Аракчеевым”.

Ф.В.Булгарин прозрел ключ к пониманию места Аракчеева при дворе: “Главнейшее достоинство графа А.А.Аракчеева состояло в том, по моему мнению, что он был настоящий Русак, как мы говорим в просторечии. Все русское радовало его и все, что, по его мнению, споспешествовало славе России, находило в нем покровительство”. Фактически, Аракчеев возглавлял “русскую партию” при дворе Александра I и его твердая патриотическая позиция вызывала понятную ненависть у зараженных либеральными идеями царедворцев. Здесь надо сказать и о позиции самого императора. Воспитанный своей бабкой Екатериной на идеях волтеранства, на публике он стремился слыть либералом. Но интересы дела и не прекращающиеся для России войны требовали не фрондерствующих Онегиных и Чаадаевых, а патриотичных практиков и прагматиков, к числу которых и принадлежал Аракчеев. Поэтому место свое он занимал по праву больших административных талантов и трудолюбия, а не лицемерия и угодничества. Но именно либеральное окружение императора, ревнуя его к Аракчееву, предельно сатанизировала его образ в глазах современников и потомков.

Александр I прекрасно знал все достоинства и недостатки Аракчеева. А главным достоинством для Александра было то, что все не популярные решения Аракчеев брал на себя, а все хорошие приписывал Александру. “В механизме управления империей Аракчеев играл чрезвычайно важную роль, но совсем не ту, что приписывалась ему современниками и впоследствии историками. Возвысив графа, Александр не отдал ему управление государством, а, напротив, взял это управление в свои руки так, как никогда прежде не брал” (Томсинов).

Наиболее тяжкий груз исторических “обвинений” падает на Аракчеева за создание военных поселений из крестьян. Идея же эта целиком принадлежала Александру I. С самого начала Аракчеев был против нее. Но, как верный слуга, в конце концов, ревностно приступил к исполнению воли монарха, чем снискал себе законную ненависть крестьян на долгие и долгие десятилетия даже после своей смерти. А Александр остался в тени.

Аракчев был ценим историком и писателем Н.М.Карамзиным. В марте 1816 года Николай Михайлович имел с Аракчеевым беседу. “Вообще я нашел в нем человека с умом и с хорошими правилами”. Аракчеев всячески способствовал изданию великого исторического труда Карамзина “История государства российского”. Аракчеев вообще всегда испытывал необыкновенное уважение, истинное благоговение к прошлому. С увлечением, свойственным разве что страстному архивисту, коллекционировал он исторические документы, собирал записки деятелей прошлого. Ученых историков граф настоятельно просил присылать ему свои труды. Любил он и просто слушать воспоминания старожилов. Отличался редкой приверженностью к старым предметам, одежде и традициям.

Возвышение Аракчеева, произошедшее в конце 1815 года, было для Александрова правления беспрецедентным. В обиход вошло утверждение: “Недаром же в русском гербе двуглавый орел, и на каждой голове корона: ведь и у нас два царя: Александр I да Аракчеев I”.

Тесные и теплые отношения связывали Аракчеева с еще одним фаворитом Александра I М.М.Сперанским. Их обоих роднило происхождение. Оба поднялись с самых сословных низов, всего в жизни добивались упорным трудом, оба были ненавидимы за это высшим светом. Но Сперанский, в противовес русаку Аракчееву, был в России символом либеральных, прозападных сил, за что и был отстранен от всех государственных дел и отправлен в ссылку накануне Отечественной войны 1812 года.

В 1829 году управляющим в Грузино был удомельский дворянин Александр Васильевич Колокольцов. В архиве Российской национальной библиотеки краевед Виктор Иванович Колокольцев обнаружил в 2000 году четыре письма января - февраля 1829 года, в которых Колокольцов отчитывается перед Аракчеевым о состоянии дел в Грузино. Александр Васильевич Колокольцов вышел в отставку в в 1817 году в чине капитан-лейтенанта. В 1824 году он женился на дворянке Титовой Марии Павловне, которой принадлежало несколько удомельских деревень. От этого брака пошла удомельская ветвь Колокольцовых. Мать Марии Павловны Татьяна Васильевна была дочерью Василия Михайловича Аракчеева. Поэтому можно предположить, что Александр Васильевич занял пост управляющего в аракчеевском имении в Грузино не случайно, а по протекции.

Андрей Андреевич (1772 – 1814) закончил кадетский корпус в 1790 году штык-юнкером и был направлен служить в полевую артиллерию. По восшествии на престол Павла I стал быстро продвигаться по служебной лестнице. 15 ноября 1790 года был переведен в гвардейский артиллерийский батальон став из поручиков капитаном. В 1799 – полковник, в этом же году – генерал-майор. Участник Шведской компании 1808 – 1809 гг. С 1809 по 1812 года занимал должность коменданта Киева. (Аракчеев…, с. 372)    Флигель-адьютант Александра I.

Андрей Андреевич Аракчеев, отец графа, умер 29 июля 1796 года “накануне взлета Алексея к высшим чинам и должностям”. Свои соболезнования по поводу его кончины прислал Аракчееву в августе 1796 года великий князь Павел Петрович (Павел I): “я его знал и был человек старого шлагу (т.е. склада – П.Д.). Боже, утеши вас” (Аракчеев…, с. 365).

После смерти отца сельцом Гарусово некоторое время владел Алексей Андреевич, но потом он, видимо, передал свою долю брату Андрею. Так, согласно “Экономическим примечаниям к планам генерального межевания по Вышневолоцкому уезду”, выборку из которых сделал член Русского генеалогического общества В.Б. Колокольцов в 2000 году, в 1800 году сельцом Гарусово уже владел Андрей Андреевич Аракчеев, а за графом оставались крестьянские дворы в сельце Щебарино (Щеберино), в деревне Порожки, а также ряд пустошей и часть озера Удомля.