150 ЛЕТ ПОБЕДЕ РУССКОГО ФЛОТА ПОД СИНОПОМ
Герой Синопского сражения наш земляк мичман
НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ КОЛОКОЛЬЦОВ

Наш флотоводец, однако, не стал дожидаться подхода англичан и французов и, получив помощь из Севастополя, атаковал турецкий флот в самой Синопской бухте. Для нападения Нахимов назначил 6 линейных кораблей с 612-ю орудиями, а 2 фрегата оставил позади в резерве. Осман-паша не ожидал от русских такой дерзости. На турецких кораблях было 476 пушек, но помимо них вход в Гавань зорко стерегли шесть грозных береговых батарей с 44-ю орудиями. А каждая береговая пушка на батарее, надежно укрытая бруствером, приравнивалась в те времена к 10-ти корабельным орудиям. Таким образом даже после прибытия к Нахимову подкрепления турецкий флот, укрываясь в бухте, продолжал сохранять перевес в силах.

И вот наступило ненастное, дождливое утро 18 ноября 1853 г. - Утро славы Русского морского флота. В половине десятого утра на мачтах флагманского корабля “Императрица Мария” взвился долгожданный сигнал: “Приготовиться к бою!”

- Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота, - сказал Нахимов, обращаясь к матросам и офицерам. - Оправдаем же, братцы, эти ожидания!

Построив свои 6 линейных кораблей в две параллельных кильватерных колонны, Павел Степанович устремился на рейд Синопа, где в виде полумесяца стояла на якорях турецкая эскадра. Во главе правой русской колонны шла “Императрица Мария”, на которой держал флаг сам Нахимов, затем “Великий князь Константин”, в арьергарде — “Чесма”. Левую колонну возглавил корабль “Париж” с младшим флагманом контр-адмиралом Ф.М. Новосильским, за ним следовал “Три святителя”, замыкающим шел “Ростислав”.

Турки, застигнутые врасплох, открыть огонь смогли не сразу. Пользуясь этим, Нахимов успел миновать три крайних береговых батареи и вышел из сектора обстрела. К этому времени неприятель, наконец, изготовился к бою, и около 12.30 с флагманского турецкого фрегата “Ауни-Аллах” оглушительно выпалила первая пушка. Это был сигнал Осман-паши о начале битвы. И тут же Синопская бухта содрогнулась от страшного грохота и заволоклась пороховым дымом.

Завязалось упорнейшее сражение, одно из самых достопамятных в военной морской истории. Стоя на якорях, турки быстро пристрелялись, в то время как русские суда, стреляя с хода и попав под сильнейший перекрестный огонь, несли большие потери. Осман-паша надеялся, что Нахимов не выдержит такого убийственного огня и повернет обратно, так и не сумев прорваться на близкую дистанцию к боевой линии турок. Но русские моряки, к изумлению неприятеля, продолжали упрямо идти вперед, навстречу кромешному аду.

Стремясь остановить дерзкую атаку Нахимова, Осман-паша велел стрелять не по палубам, а по рангоуту русских кораблей. Летя поверху, турецкие ядра ломали реи и стеньги, калечили мачты, рвали фалы и ванты, дырявили паруса, что затрудняло управление судами.

Тем не менее ничто уже не могло спасти турок от поражения. Героизм и морская выучка русских моряков, воспитанных адмиралами Лазаревым и Нахимовым, оказались гораздо выше. С самого начала сражения стало заметно, что россияне берут верх. Русский флагман, схватившись сразу с тремя неприятельскими фрегатами, уже через полчаса боя так разделал “Ауни-Аллах”, что он, объятый пламенем, снялся с якоря и выбросился на прибрежную мель, где и затонул. Команда бежала вплавь на берег, “не забыв” предварительно раздеть и ограбить раненого Осман-пашу, брошенного затем турецкими матросами на погибающем судне.

Почти сразу за флагманом от меткого русского огня загорелся, выбросился на мель и затем взорвался другой фрегат — “Фазли-Аллах”. Тем временем “Париж”, также ведший бой одновременно с тремя противниками, удачным попаданием в пороховой погреб взорвал корвет “Гюли-Сефид”. Груда обломков и человеческих тел взлетела в небо, а затем упала в море возле мола. Вслед за тем моряки “Парижа” быстро разделались и с фрегатом “Дамиад”, который совершенно разбитый поспешил выкинуться на берег. Лихо дрался и корабль “Константин”, угодивший снарядом в крюйт-камеру турецкого фрегата “Навек-Бахри”. От страшного взрыва несчастное судно разлетелось на куски. После этого моряки “Константина” не замедлили управиться с фрегатом “Несими-Зефир” и корветом “Неджми-фешан”, принудив их, совсем избитых, выброситься на сушу. Корабль же “Чесма” тем временем полностью подавил на берегу батарею №4.

Таким образом, всего через час после начала битвы главные силы турецкого флота, 5 фрегатов и 2 корвета, были уничтожены. Однако оставшиеся неприятельские суда, возглавляемые младшим флагманом контр-адмиралом Гуссейн-пашой, упрямо не желали сдаваться и продолжали бешено сопротивляться. Их поддерживали береговые батареи. Особенно отчаянно отбивался оставшийся за флагмана фрегат “Низами”, но “Париж” недолго возился с ним и, отделав под орех, заставил приткнуться к мели. Гуссейн-паша пытался достичь берега на шлюпке, но она была разбита русским снарядом, и грузный адмирал, побарахтавшись с минуту в воде, утонул. “Три святителя” взорвали в это время фрегат “Канди-Зефир”, а “Ростислав” чуть позже добил корвет “Фейзи-Меабуд”. Жалкая участь постигла также сгоревший пароход “Эрекли” и военные транспорты, утопленные или сожженные русскими снарядами.

Убитыми же и утонувшими турки потеряли до 3 тыс. чел. Победа была полной! Ужас, наведенный на противника, был так велик, что сухопутный гарнизон Синопа и все турецкое население в панике бросили город и убежали прятаться в горы, опасаясь высадки русского десанта. Наши потеряли всего 37 чел. убитыми и 233 чел. ранеными, а корабли, несмотря на серьезные подкрепления некоторых из них, остались на плаву.

С триумфом возвратился Нахимов в Севастополь, сорвав турецкое вторжение на Кавказ и завоевав Русскому Флоту полное господство на Черном море. Но именно этого не могли простить Нахимову и России Англия и Франция. В декабре 1853 г. они ввели в Черное море свой громадный паровой флот и в марте 1854 г. начали войну с Россией.

От редактора “УС”:

За свой подвиг Колокольцов был произведен в лейтенанты и награжден Нахимовым боевым орденом св. Георгия 4 ст. и св. Владимира 4 ст. “За особое присутствие духа и отважность, оказанную во время боя”.

С началом осады Севастополя в 1854 г. все корабли эскадры Нахимова были затоплены в бухте города, а команды приняли участие в его обороне. Почти все они, в т.ч. адмирал Нахимов, погибли на бастионах, но отстояли честь Родины. Колокольцов также участвовал в обороне города на Корниловском бастионе, позже командовал батареей № 5. 26 мая 1855 года Колокольцов был ранен пулей в шею и эвакуирован. За участие в обороне Севастополя он был награжден золотой саблей с надписью “За храбрость”.

Черноморский флот был вскоре возрожден и стал еще сильнее, чем прежде. И мы, благодарные потомки, с уважением вспоминаем наших славных предков, матросов Черноморского флота, героев Синопа и Севастополя.

Контр-адмирал Н.А. Колокольцов умер в 1891 году в С.-Петербурге, но завещал похоронить себя на своей родине - удомельской земле, что и было исполнено. С воинскими почестями его похоронили на Покровском-Тихомандрицком погосте (д. Касково, см. “УС” № 17 - “Захоронения...”). Его могила утеряна, но, т.к. погост сохранился, место захоронения может быть установлено с точностью до 5-10 метров.

Как и кем добываются новые сведения по истории Удомельского края? Процесс этот незрим читателю, он видит только конечный результат – небольшую статью о каком-либо человеке или событии и черно-белую фотографию (часто неважного качества). Но практически за каждым материалом – долгий, иногда нескольких поколений труд краеведов.